Долгая дорога в дюнах - Страница 130

130

Долго молчали старики, потрясенные рассказом Марты. Давно уже наступила ночь, в деревне все стихло, и только откуда-то издалека еще чуть слышно доносилась песня. Но не разудалая, не веселая, а полная ожидания, тревоги и тоски. Далеко за рекой пел одинокий женский голос.

Дед встал, прошелся по горнице. Обе женщины — Марта и старуха — пытливо смотрели на него, будто ждали: сейчас он возьмет и решит все вопросы в этом запутанном для них мире. Дед дошагал до двери комнаты, где спал Эдгар, заглянул туда, потом плотно прикрыл дверь. Подошел к комоду, выдвинул ящик. Женщины продолжали внимательно, почти благоговейно следить за каждым его движением. Достал из ящика толстую клеенчатую тетрадь, взял ручку с чернильницей, вернулся к столу:

— Пиши, — сказал он.

— Что писать? — не поняла Марта.

— Все. Всю свою жизнь пиши. Как она есть…

— А зачем, дедушка? — горько усмехнулась Марта. — Кому это нужно? Все равно не поверят.

— Ты это брось, загремел старик. — Плохо ты знаешь нашу власть. Один не поверил — так ты уж и всех под ту же мерку. Твой следователь — ишшо не вся власть. Ты пиши — разберутся.

— Да и нет у меня, если правду сказать, особой охоты доказывать. Руки, дедушка, опустились. С той минуты, как он сказал, что Артур погиб…

— Цыц! — вскипел старик. — Ишь, чего удумала. Язык, што помело. А о нем ты смекнула? — он показал рукой на дверь, за которой спал Эдгар. — Кто помер, а кому жить да жить.

Марта быстро взглянула на старика — да, об этом она, действительно, не подумала — покорно придвинула к себе тетрадь.

— Кому писать? — виновато спросила она.

— Как — кому? — удивился ее непросвещенности старик. — Туда, на самый верх. — И он показал пальцем на потолок.

ГЛАВА 22

На краю рыбацкого поселка притормозил грузовик: из кабины выпрыгнул статный молодой офицер в кителе с золотыми майорскими погонами, с орденами и медалями на груди. Это был Артур Банга. Машина укатила, а он стоял, медлил, словно не решался идти. Дюны, сосны, тусклая полоска моря… Волной нежности и грусти ударил в сердце неяркий этот пейзаж. Артур перебросил из руки в руку небольшой чемоданчик и решительно зашагал в поселок.

Страннее чувство охватило его, когда он вошел в дом. Будто никогда и не покидал его, будто еще вчера был здесь. Стол, покрытый домотканой скатертью, которую он помнил еще с детства, часы с кукушкой, те, что он привез на первые свои деньги, портреты отца с матерью на стенах, его фотография — ладный парень в матросской куртке — мать очень любила этот снимок.

Все ка своих местах, все бережно сохранено. В комнате чисто прибрано, на окнах вздуваются парусами белоснежные занавески… И цветы. Они всюду — на подоконниках, на стенах, на подставочках. Целый сад в доме.

— Здравствуйте. Вы ко мне? — услышал он вдруг за спиной голос и обернулся.

Это была Илга — молодая учительница, приехавшая в поселок вместе с Калниньшем. Она держала в руках ярко-желтую жестяную лейку. Девушка была удивительно хороша — с нежным, чуть смугловатым румянцем, со спокойным взглядом больших серых глаз. Артур невольно залюбовался ею.

— К вам? — усмехнулся Банга. — Я думал, к себе.

— Интересно. Хоть и не совсем понятно. Слушаю вас.

— Да нет, лучше уж вы говорите.

— Я? Это совсем интересно. — Девушка слегка улыбнулась странному гостю и принялась поливать цветы.

— Ну, хотя бы расскажите о цветах. Давно они здесь растут?

— Послушайте, товарищ майор, вы меня лишаете права на гостеприимство, — насмешливо сказала она.

— Почему же?

— Если вы, наконец, догадаетесь представиться, я приглашу вас присесть и даже предложу чашку кофе.

— Вот как… — Он поставил чемоданчик. Забавно. Гостем я здесь еще не был. Ну что ж, давайте знакомиться. Моя фамилия Банга.

— Как вы сказали? — девушка внимательно посмотрела на него и, что-то припоминая, медленно перевела взгляд на фотокарточку. — Скажите, а вы случайно не родственник… — она неуверенно показала на портрет, где Артур был снят в матросской блузе.

Он невольно усмехнулся, сдернул с головы фуражку, подошел к стене, стал рядом со своим юным изображением:

— Неужели не похож?

Илга вздрогнула. Теперь она и сама видела, что паренек в матросской блузе и майор с орденами на груди — одно и то же лицо.

— Так вы и есть Артур Банга? Тот самый…

— Какой тот самый? — его озадачила странная растерянность девушки.

— Ну… Тот, на которого пришла… Илга никак не решалась произнести слово «похоронка».

— Что, «на которого»? — уже неприязненно повторил он.

Илга совсем растерялась, но тут же подумала: а что, если он вовсе и не знает про похоронку? Собралась с духом:

— Вы разве не знаете, что на вас была похоронка?

— На меня? Похоронка? — теперь настала очередь удивляться Артуру. — Когда?

Учительница наморщила лоб, припоминая, когда же это было.

— Осенью прошлого года. Как только наши пришли.

Банга опустился на стул, растерянно сказал:

— Дела-а… В общем-то я побывал на том свете… Но чтобы похоронка, это я впервые слышу.

— Как на том свете? — испуганно спросила она.

Болезненная улыбка, похожая на гримасу, исказила его лицо:

— Обычно. Сложили всех в одну могилу и присыпали. Хорошо хоть сверху оказался, да земли в спешке не густо навалили. Ночью пришел в себя, выбрался.

— Как же это можно, живых? — девушка смотрела на него с ужасом.

Артур вынул из кармана папиросы, неспеша ответил:

— Живых там не было. Это я один, случайно… Бездыханный, без сознания… Ну, впопыхах, под горячую руку и…

130